Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - Страница 90

- У! Какой сериал?

- Такой, родом из 1980-х. Там накручена целая вселенная, вроде боевого космического средневековья викингов. С божествами, звездолетами, и магией. К этой вселенной уже сделана туча комп-игрушек, аниме, всяких прибамбасов. Я тоже нарисовал одну мангу, маленькую, чисто по приколу, попробовать, что у меня получится в этом стиле.

- У! Так этот Слаанеш божество Хаоса, ты говоришь?

- Да. Конкретной стороны Хаоса. Там разные бывают. Слаанеш это гермафродит, и его сторона Хаоса это всякие извращенные эмоции в сексе, войне и эстетике.

- Гермафродит, это как-то не круто, - высказала свое мнение Флави.

- У людей не круто, а у божества круто, - уточнил Феликс.

- С чего это круто? – не согласилась она.

- Так, с того, что божество ведь может перекидываться. Мужчина-женщина, женщина-мужчина. А не та херня, что все вперемежку, как у людей-гермафродитов. Прикинь.

- Уф! Как-то не прикинуть даже.

- Да, на словах трудно, смотреть надо, - объявив такой вывод, Феликс схватил со стола маленький ноутбук, включил, и быстро набрал что-то в поисковой строке.

Начиная с этой (невербальной) фазы общения юниоров, Герде стало неинтересно. Она попробовала сквозь стеклянный фасад столовой разглядеть и как-то интерпретировать жестикуляцию Хелма и Сури, еще стоявших около мотоцикла. Но…Собеседники не жестикулировали. Просто стояли друг напротив друга, и очень тихо разговаривали.

…

Действительно очень тихо. Почти шепотом.

- Сонки, - обманчиво-мягким тоном произнес фон Зейл, - ты в курсе, что среди hombre заброс крюков на семью рассматривается, как беспредел?

- Какие крюки? – таким же шепотом возразила Сури (точнее Сонки Мюллер), - Разве я сделала что-то плохое против твоего приемного сына и против его подружки?

- Сонки, я задал вопрос. Теперь выбирай: ты отвечаешь, или скользишь по волне?

- Хелм, ты меня пугаешь, - она действительно сделала испуганное лицо, чуть заметно приоткрыв губы, и расширив красивые миндалевидные глаза так, что они показались огромными. А ноздри затрепетали, как бывает при сильном нервном возбуждении.

Но фон Зейл остался абсолютно глух к этой артистичной мимике.

- Сонки, правильно ли я понимаю, что ты решила скользить?

- Нет, Хелм, неправильно. Я знаю правила hombre. Семью в разборки не впутывать. Но посмотри на вещи реально. Между нами нет никаких разборок. Ты вернулся домой, и я захотела помочь, как земляк и как друг. Теперь ты ответь: что я сделала не так?

- Отвечаю. Ты влезла в жизнь моей семьи, хотя знала, что я против. Что тебе неясно?

- Хелм, ты не забыл, что я знаю Герду почти на месяц дольше, чем ты: с 12 июня, когда «Мидагардсорм» ушел из Гамбурга в кругосветку. А ты встретил Герду 9 июля, в Ново-гвинейском море, когда освобождал «Мидгардсорм» от исламистов. Я вообще не могла подумать, что ты оскалишь клыки в ответ на мое предложение помощи в образовании Феликса и Флави в Пи-Кубе. Программа отличная, спроси у независимых экспертов.

- Нет, Сонки, я спрошу у тебя: почему ты не сказала мне о своем намерении включить Феликса и Флави в эту программу?

Сонки Мюллер убедительно сделала недоуменное лицо:

- Я повторю, что не ожидала от тебя такой негативной реакции.

- Да, - иронично сказал фон Зейл, - и, наверное, поэтому, ты выбрала момент, когда я в гостях у твоего отца, а солнце зашло, соседи тебя не заметят, и не позвонят мне, чтобы сказать: «эй, тут кое-кто подъехал к твоему дому». Удачное тактическое решение.

- Ладно, - откликнулась она, - как я могу доказать, что у меня дружественные цели?

- Просто, Сонки, ответь: что и кому надо от моей семьи.

- В каком смысле, кому?

- В таком смысле, что ты не одна затеяла это.

- Одна. А других - втемную. Меня учил центурион Фойш: знают двое - знает свинья.

- Тогда, - произнес майор-прокуратор, - остается второй вопрос: что?

- Вот, - она протянула ему миниатюрную карточку-инфо-накопитель, - тут программа обучения и практики по робототехнической бионике. Посмотришь, когда захочешь.

- Посмотрю, - сказал он, убирая карточку в карман, - а нет ли у тебя заодно и реестра студентов? Я хочу знать, каких одногруппников ты предлагаешь моим юнгам.

- Это понятно, - ответила дочь курфюрста, и протянула ему лист с распечаткой.

- Хэх… И что мы тут видим?.. – он начал пробегать взглядом имена и краткие данные студентов. Тут на его лице (несмотря на самоконтроль) отражалась этакая удивленная заинтересованность, и он заключил, - …ОК. Пока больше нет вопросов.

- А у меня есть! - заявила Сонки.

Майор-прокуратор чуть заметно кивнул в знак готовности слушать, и она спросила:

- Между нами, что, пробежала черная кошка, которую я не заметила?

- Нет, только подозрительный эпизод, который мы обсудили, - спокойно сказал он.

- Тогда, - продолжила она, - почему бы нам не сотрудничать в чем-то?

- Смотря в чем.

- Ты знаешь, в чем. Я уверена: мой отец говорил с тобой об этом.

- О чем – об этом?

- Ох, Хелм, непросто с тобой.

- Со мной просто. Надо конкретнее ставить вопросы, и получишь ответы.

- Тогда конкретный вопрос. Мой отец хочет передать мне место за Железным столом.

Олдермены фолкентага за такую кандидатуру нового Курфюрста. Понимаешь?

- Понимаю, - фон Зейл кивнул, - что дальше?

- Дальше. У меня много задач: робототехнический бизнес, знаешь ли. Но я уверена, что справлюсь, если поможет такой эксперт-разведчик, которому я безусловно, доверяю, с которым я всегда могу по секрету, неформально советоваться… Хелм, я говорю о тебе.

- Сонки, с чего вдруг ты решила безусловно доверять мне?

- Простой здравый смысл, - ответила Сонки, - говоря попросту, ты