Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - Страница 353

353

аплодировали папскому нунцию, призвавшему создать атмосферу нетерпимости вокруг бизнесменов, ученых, и любых специалистов, сотрудничающих с нези. В последующие дни заочно аплодировали все мировые СМИ. За эти общие аплодисменты могут пострадать «другие пользователи». Правило джихада: кто аплодирует ему на старте, тот платит за него на финише.

Нези обойдутся без геостационарной орбиты. Их система коммуникации и навигации построена на «пиратской» сети OYO, там серверы - стратосферопланы, а не спутники. Существование «пиратской» OYO рядом с «правильным» интернетом превратилось в табуированную тему для СМИ, но опросы показывают, что в Новой Зеландии каждый четвертый студент пользуется OYO. Вероятно, также на Гавайях, и в Квинсленде. Это естественно: студенты не в восторге от юридических ограничений в интернете. Но, не уходим от темы. Я лишь пояснил, почему для нези неважна геостационарная орбита.

Почему не обратиться к властям Меганезии? Потому, что формально не с чем. Ведь с формальной точки зрения, атаки происходят в ничейном космосе. А если указать, что операторы вендетты запускают эти космические торпеды с территории Меганезии, то придется, для начала, признать юрисдикцию Меганезии над всей акватерриторией от Туамоту до Палау, и от Марианской гряды до Антарктиды. Только после этого будет предмет сделки. Например: власти нези урезонят операторов вендетты, а глобальная финансовая олигархия объявит Меганезию хорошей страной для труда и бизнеса.

СЛЕДУЮЩИЙ ВОПРОС БЫЛ ДЛИННЫМ.

* Мистер Оффшедоу! Все ваши произведения связаны с той или иной войной, которая происходит в альтернативной истории, но имеет прототип в реальной истории. И у вас всегда авторская нейтральная позиция, будто нет разницы, кто и за что воюет. А если говорить о реальных войнах? О мировых войнах XX века, или о теперешних войнах в Океании, или о вендетте, которая может лишить нас геостационарной орбиты? В этих реальных случаях вы тоже занимаете нейтральную позицию, без моральной оценки?

Оффшедоу начал ответ со слов: «Вы хотите моральной оценки…».

Вы хотите моральной оценки - вы получите ее. На заре цивилизации оружие было для любого свободного человека таким же бытовым инструментом, как плуг, а война была таким же обычным делом, как агротехника. Человек воевал, чтобы добыть что-то, или защитить что-то в интересах своей семьи или общины. Можно сказать, что война ради добычи, попросту: разбой, выглядит аморально. Но вооруженная защита своего дома и хозяйства вызывает у нас моральное одобрение, причем это относится к любой эпохе. Обратимся к современной фильмографии. У нас равно вызывает симпатию два героя: античный фермер, взявший меч, и зарубивший разбойников, и современный человек, взявший пулемет, чтобы застрелить байкеров, терроризирующих его район. При этом официальная мораль и право оказываются почему-то на стороне байкеров. Видите ли, самосуд в т.н. «цивилизованном мире» абсолютно запрещен. Отсюда следует…

…Такой принцип: главное – не защита добросовестных жителей от насилия, а запрет частного насилия в любых ситуациях – независимо от того, справедливо оно или нет. Легальные власти максимально-экономично минимизируют усредненное насилие. Это значит: они склонны не ловить вооруженных бандитов, которых сравнительно мало, и поимка которых нетривиальна, а наказывать добросовестных жителей, если те решили самостоятельно, с оружием в руках, заняться безопасностью своих домов и улиц. Но, с другой стороны, эти легальные власти вербуют жителей в солдаты, выдают им оружие, отправляют в какую-то третью страну, и приказывают применять насилие там против незнакомых людей, которые этим жителям абсолютно ничего плохого не делали, и не собирались делать. Это называется или «война», или в современной риторике «защита свободы, демократии и правопорядка в странах Третьего мира».

Тут можно вспомнить пример унтер-офицера Альберта Троске, героя второго плана в романе Эриха Марии Ремарка «Возвращение». В 1918-м, после войны, Альберт в ходе личного конфликта в ресторане убил некого субъекта, и попал под суд (я цитирую):

- Но ведь вы убили человека! - отчеканивая каждое слово, говорит председатель.

- Я убивал немало людей, - равнодушно говорит Альберт.

Прокурор вскакивает. Присяжный, сидящий возле двери, перестает грызть ногти.

- Повторите, что вы делали? - прерывающимся голосом спрашивает председатель.

- На войне убивал, - быстро вмешиваюсь я.

- Ну, это совсем другое дело... - разочарованно тянет прокурор.

Альберт поднимает голову:

- Почему же?

Прокурор встает:

- Вы еще осмеливаетесь сравнивать ваше преступление с делом защиты отечества?

- Нет, - возражает Альберт,- люди, которых я там убивал, не причинили мне никакого зла...

(конец цитаты).

Теперь обещанная моральная оценка. В отличие от первобытной или античной войны, которая может морально оцениваться, смотря по тому, кто за что воюет, современная (скажем так) легальная война – заведомо антиморальна. Ее базис: общество, в котором насилие стало олигополией государственной машины и преступных группировок. Что касается человека, то он в плане насилия - бесправен, как раб. Он не может применить насилие без приказа власти, но по приказу обязан взять оружие и… Поэтому я назвал современную войну не аморальной, а именно антиморальной. Эта война: персонально немотивированное и персонально безответственное насилие, совершаемое людьми по приказу государственной машины - псевдо-субъекта, который не является человеком.

353