Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - Страница 230

К оглавлению

230
выразительно похлопал. Имоджен посмотрела на него с легким недоумением:

... – Объясни, что сейчас означали аплодисменты?

- Они означили: эти твои слова подтверждают, что феминиды на австралийском рынке социально востребованы. Они заменят женщин в бытовых ситуациях, где женщина не хочет быть, а мужчина не хочет, чтобы женщина там была. Все станут счастливее! По статистике, в Австралии 30 процентов мужчин - потенциальные покупатели феминид.

- Эл! Откуда такая статистика?

- Из двух австралийских министерств: по делам семей, и по социальным услугам.

- О, проклятье! Я не думала, что так много! Почему, черт побери?

- Имоджен, по-моему, Эл обстоятельно изложил причины, - напомнила Чанди.

- Не укладывается в голове! - заявила австралийка, - Выбрать партнера - пластикового робота вместо нормального живого человека! Я психологически не понимаю этого!

- А чем, по-твоему, в условно-западной стране средняя женщина лучше феминиды?

- Эл, почему ты сравниваешь с роботами только женщин, но не мужчин?

- Потому, что спрос на бытовых F-роботов в разы выше, чем спрос на M-роботов.

Австралийка кивнула (в знак того, что ответ принят) и задумалась.

- Ладно… Начнем с того, что женщина может родить ребенка.

- Ну, - сказал Бокасса, - для одних потребителей это плюс, а для других это минус. Те потребители, для кого это минус, выберут феминиду. Те, для кого это плюс, понятно: выберут женщину, но не австралийку, а деревенскую папуаску из-за пролива Торреса. Деревенская папуаска неприхотлива, не болтает, не ревнует, и рожает хоть ежегодно.

- Я думала, - произнесла Чанди, - что асси импортируют филиппинок, а не папуасок.

- Филиппинки это вчерашний день для асси-рынка! - авторитетно объявил он, - Они в среднем красивее и расторопнее, но быстро учатся, адаптируются к социальной среде, начинают воспринимать мужа-импортера и брак с ним - в терминах рынка. С высокой вероятностью это ведет к разводу, и судебному отъему половины имущества мужа. И, соответственно, в терминах рынка: мужчина может доверять товару типа деревенская папуаска и типа феминида, но не товару типа австралийка и типа филиппинка.

- О, проклятье! - воскликнула Имоджен, - Почему вы считаете людей - товаром!

- Мы тут считаем людей – обезьянами, - напомнил Бокасса, - но вот условно-западное общество, в частности - современное австралийское, не считает людей - обезьянами, и поэтому считает людей – товаром. А у любого товара есть жизненный цикл, в финале которого, он заменяется другим, лучше удовлетворяющим запрос рынка. В Австралии начала 2000-х государство заменило людей в call-центрах на говорящих роботов. Этот процесс развивался, люди привыкли общаться с роботами, а не с людьми, СМИ очень убедительно объясняли: это удобно и прогрессивно. Скоро роботы заменили людей в большинстве клиентских отделов банков, и агентств по трудоустройству. В 2010-х на инновационный рынок пришли роботы-менеджеры, и СМИ объяснили людям: робот-начальник, это удобно и прогрессивно, толерантно и справедливо.

- Пауза! – объявила юная баронесса.

Бокасса замолчал, раскурил потухшую сигару, и поглядел в сторону вымпела на рифе. Мальчишка-малаец почти достиг поворотной точки. Через минуту, он вылез на риф и, выпрямившись во весь рост, вскинул ладонь к небу. Чанди отсалютовала в ответ, и он, энергично оттолкнувшись, прыгнул в воду, чтобы плыть обратным курсом.

- Слушайте, а Индрик учится где-нибудь? – спросила Имоджен.

- Конечно! – Чанди улыбнулась, - Он везде учится. Каждый волонтер программы взял школьный предмет, и обучает. За мной практическая математика.

- А за мной экономическая история, - сообщил Бокасса.

- Экономическая история… - эхом отозвалась Имоджен, - …Скажи, Эл, с точки зрения экономики: что плохого в роботе-начальнике?

- Это безразлично для экономики, но это небезразлично для психологии. Если человек согласен, чтобы робот говорил ему: «ты принят», «ты повышен», или «ты уволен», то самооценка и достоинство у него ниже, чем у виллана в феодальном владении.

- Эл, а что говорит психология о самооценке и достоинстве мужчины, который боится женщин, и удовлетворяется эрзац-сексом с механизированным куском пластмассы?

- Смотря, какое общество, - сообщил Бокасса, - в сексуально-свободном обществе, это признак низкой самооценки. В сексуально-несвободном обществе картина иная. Этот мужчина боится не женщин, а государства, которое лезет в чужой секс, реальный или виртуальный, и ищет там криминал. У человека с собственным достоинством тут два варианта: стать экстремистом, или выбрать форму секса, лежащую вне госконтроля.

Имоджен Мюр возмущенно взмахнула руками.

- Эл! Ты говоришь об Австралии, как о каком-то дерьмовом шариатском эмирате!

- Минутку! С чего ты взяла, будто я говорю об Австралии?

- Черт побери… - проворчала она. - …Ты меня поймал в совсем детскую ловушку.

- А кстати, - вступила в диалог Чанди, - об Австралии и детских ловушках. Какое твое мнение, Имоджен, об инквизиции в стиле дела «Свити-Хэнсон» 2014-го в Брисбене?

- Черт! Ведь это другая тема: сексуальные домогательства к малолетним девочкам.

- О, нет! В деле не было девочки. Хэнсена посадили за флирт с сетевым фантомом.

- Э-э… Но ведь этот фантом выглядел, как 10-летняя филиппинка по имени Свити.

- Имоджен, - ласково произнес Бокасса, - тебе не кажется, что по такой логике следует сажать в тюрьму за убийство всех игроков сетевых шутеров? Там фантомы выглядят в точности, как люди, а игрок убивает их из ружья, взрывает гранатами, режет ножом.

- Э-э… Это сложный юридический вопрос, и… Слушайте, может, не надо об этом?

230