Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - Страница 20

на одеяло. Снилась ей полная чушь. Будто она с Феликсом прилетела в Канаду, и они поехали на экскурсию в Notre dame de Paris. Как этот собор оказался в Канаде, к тому же, посреди первобытного леса – непонятно, но во сне это не удивляло. Они подошли к воротам, и Феликс, с подозрением глядя на здание собора, проворчал: «Мама, я не доверяю этим католикам – ирокезам! Блоггеры пишут, что они людоеды, я без Хелма туда внутрь не полезу». И вдруг, появился Хелм фон Зейл в униформе штурмбаннфюрера СС. За его плечами был баллон ранцевого огнемета, а в руке - труба с пистолетной рукояткой. И, покачав этой трубой, он сказал Феликсу: «Идем, студент! Сейчас мы здесь сами, кого захотим, поджарим и съедим! С нами бог!». Он звонко щелкнул ногтем по эсэсовской пряжке поясного ремня с надписью «Gott mit uns», а затем нажал триггер, и из трубы в ворота ударил поток пламени. Створки ворот раскалились, и начали плавиться. От них исходил такой жар, что хотелось закрыть лицо ладонями…

…Герда открыла глаза и рефлекторно заслонилась ладонью от ярких лучей утреннего солнца, которые, проникая сквозь оконное стекло, падали на ее лицо.

- Доброе утро, любимая женщина! - раздался веселый голос фон Зейла, - Я уже почти решился будить тебя. Через два часа солнце окажется закрыто облачностью, и тогда стартует тест-ралли Астродемона. Если мы хотим вдумчиво позавтракать, то нам надо сделать это в ближайшие полчаса.

- А при чем тут облачность? – удивилась она.

- Солнечные блики на астрариуме не будут мешать наблюдению, - пояснил фон Зейл.

…

Позднее утро 18 августа. Специальный угол фармстэда Саммерс.

Еще вчера утром астрариум показался Герде Шредер похожим на мега-скульптуру по мотивам футбола: 30-метровый футбольный мяч - усеченный икосаэдр из прозрачных панелей-многоугольников. Сейчас вокруг астрариума собралась публика (две дюжины персон: участники этого проекта, и гости, приглашенные на тест-ралли). Можно было включить фантазию и представить, что любители скульптурного футуризма пришли с намерением художественно оценить это оригинальное крупномерное произведение. В действительности, Герда, конечно, знала: публика собралась, чтобы увидеть имитацию управляемой левитации маленького астродемона (демонстратора астронавтики микро-магнетарного парусника-дрона). Зависание в потоке ионного ветра, который создается внутри искусственного кусочка верхней стратосферы - не учитывает многих факторов реального суб-космоса, но главные факторы тут присутствуют, поэтому тест - важен.

Герда слабо представляла себе, как все это работает, поэтому ее (как журналиста, или точнее, как колумниста-блоггера) больше интересовали люди. Она сразу же выделила взглядом хиппи-магистра Геллера Пфеннига. Этого было ни с кем не спутать. Дядька примерно 45 лет, с кряжистым телосложением, с небольшим аккуратным брюшком, и стрижкой стиля «дикобраз». Глаза умные, очень молодые, с добродушно-ироничным взглядом. Одет он был в свободные линялые джинсы и мешковатую майку с зеленым семилистником каннабиса в качестве эмблемы. Еще на родине Герда читала об этом лидере германских нео-хиппи, кинувшем клич: «На волю, в Шамбалу». Это Геллер в середине прошлого года основал на Косраэ городок нео-хиппи, названный ЭкваШа (в смысле: Экваториальная Шамбала). И тогда же Геллер залил в «пиратский интернет» (стрателлитарную сеть OYO) свою песенку-клип «Новая тень Шамиссо», которая так обидела компьютеризированную западную бюрократию, что попала в Евросоюзе под запрет «за политический экстремизм и разжигание социальной ненависти». Кстати, по профессии Геллер был далек от поэзии, и занимался инженерной физикой.

Кроме Геллера Пфеннига с его колоритом нео-хиппи, среди публики выделялись «тау-китяне»: три девчонки и мальчишка. «Ровесники Феликса» - сразу же подумала Герда.

Во-первых, на них не было ни одежды, ни обуви, лишь браслеты с мини-витифонами.

Во-вторых, эти ребята были удивительно-гармонично сложены. Модельные фигуры из журналов, рекламирующих фитнесс, выгляди бы на их фоне нелепыми куклами.

В-третьих, на их животах красовались простые рисунки-скетчи, у каждого - свой. Эти рисунки, похоже, отражали эмоциональную индивидуальность своих носителей.

Герда отметила себе в памяти: поискать, что об этом в сети. Между тем начался тест.

Комментировала и поясняла симпатичная амеро-гавайская метиска, лет 30 с плюсом - «магистр Кео-Ми, зам научного шефа проекта» (значилось на ее бэйдже). Эта персона начала свое выступление фразой: «Леди и джентльмены, я рада представлять вам наш демонстратор альтернативной астронавтики, хотя, это лучше сделала бы моя коллега – доктор Молли Калиборо, но у нее сейчас известные личные обстоятельства»... Тезис о личных обстоятельствах почему-то вызвал у публики одобрительные улыбки, и даже аплодисменты. Герда снова отметила в памяти: об этой персоне тоже поискать в сети. Последующие объяснения Кео-Ми были достаточно занимательными, чтобы вызвать интерес даже у гуманитария, однако недостаточно популярными, чтобы гуманитарий воспринял физико-математическую модель функционирования «астродемона». Герда стоически отнеслась к своему непониманию, и дождалась визуальных эффектов…

Экзотическая идеально-белая птичка, которая сидит на зеленой веточке в 30-метровом аквариуме, наполненном слабым вакуумом. Герда понимала, что это словосочетание: «аквариум, наполненный вакуумом» выглядит оксюмороном с позиции физики. Но, с позиции изящной словесности, это весьма эстетичная, образная литературная форма. Зафиксировав найденную