Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези - Страница 172

172

надписью:

«Политический вес = число снарядов Х убойность Х коэффициент доставки к цели».

Когда юная гостья поднялась по лестнице, Нгоро махнул рукой в сторону того стула, который стоял у боковой от него стороне стола, и без церемоний предложил:

- Падай. Кури, если куришь. Питайся, если хочешь. Это хотя фастфуд, но от местных китайцев, а у меня матрос-маркитантка Банни, она китаянка, немного старше тебя, и коммуникабельная очень. Вот такая фуражная обстановка. Ну, Лотти, вопросы есть?

Гостья осторожно присела на стул, и сказала шепотом:

- Эта женщина на пляже?..

- Эта? – тут суб-комодор показал ладонью на энтузиастку йоги, - Ну, это Дебби, у нее персональная теория, что лишь йога трижды в день способна спасти осанку женщины, работающей за компьютерным столом. А почему, Лотти, ты говоришь шепотом?

- А-а, - протянула гостья, глядя в сторону тела, валяющегося на надувном матраце.

- Это Снусмумрик, сокращенно: Снум! - сообщил суб-коммодор, - Он вчера, и сегодня ночью не по-детски погулял в городе с девочками и пивом. Теперь в ауте. Он родом из Скандинавии, где народный обычай так проводить выходные. Вообще-то, Снум почти титулованный ученый, зверски умный и, судя по храпу, он уже почти протрезвел.

- А Снусмумрик, это псевдоним? – предположила гостья.

- Нет, это ультра-псевдоним. Если бы в Книге рекордов Гиннеса был особый раздел по Гаагскому трибуналу, то Снум точно взял бы какой-нибудь приз. Он стал признанным преступником против человечества за единственный точный выстрел. При том, что он вообще никакой стрелок. В естественных и точных науках заключена великая сила.

- Данный афоризм, - послышался с матраца вполне трезвый голос, - начертал на камне Имхотеп, главный научный советник фараона Джосера, в XXVII веке до Новой эры.

- Снум, ты что, проснулся? – спросил Фаренгейт.

- Нет, - коротко опроверг скандинав, не меняя положения своего тела.

- Принято…

Произнеся слово «принято», суб-коммодор затем сделал короткую стенографическую запись красным фломастером на столе, прикурил сигарету, и добавил задумчиво.

- XXVII век до Новой эры. Охренеть.

- Об что пишем? - полюбопытствовала свежая фигура, появляясь на веранде. Это была девушка лет 25, невысокая, крепкая, круглолицая, довольно смуглая, с этаким лисьим разрезом глаз, и небрежной стрижкой «самостоятельно под горшок». Можно было бы принять ее за классическую бразильянку с пляжа Ипанема, но попа и бюст по уровню пышности и размеру недотягивали до того стандарта. Кроме того, в Бразилии законом запрещается topless на пляже, а на этой девушке были только трусики мини-бикини.

- Об доисторических афоризмах, - ответил Фаренгейт.

- А это кто? - спросила не бразильянка, обратив взгляд своих лисьих глаз на гостью.

- Это Лотти, она асси, дочка майора Ранстоуна, убитого на Гибридной войне в Папуа.

- Принято…

Произнеся это слово (непропорционально употребительное в лексике команды Нгоро Фаренгейта), девушка отряхнулась по-собачьи (раскидав вокруг капельки воды), сняла трусики мини-бикини, и повесила их на левый рог динозавра-трицератопса. Далее, она сдернула такие же (но сухие) трусики с правого рога, и надела их. Дополнительно, она накинула легкую штормовку (валявшуюся радом с матрацем) и, полагая наряд вполне достаточным, уселась за стол. Фаренгейт сообщил:

- Это Пурга, мой пресс-секретарь. По-русски «пурга», это blizzard, или snowstorm.

- Я рада познакомиться, Пурга, - вежливо отреагировала Лотти и, в порядке светского поддержания беседы, спросила, - значит, ты русская?

- Да, типа того. Я родом из Хабаровска. А ты хорошо держишься, гло.

- В смысле? - не поняла юная австралийка.

- В смысле самоконтроля после такой жопы. Ты даже находишь силу воли на этикет.

- А-а… Значит, ты знаешь мою историю?

В ответ русская энергично провела растопыренными пальцами по столу, и пояснила:

- Это моя работа. Когда подполковник Спелмен прислал рекомендательное письмо, я вспахала инфо-сеть, и оттуда о твоей биографии выросло более, чем.

- Ох, черт… - пробурчала Лотти, - …Я даже не знаю, что на это сказать.

- Можешь ничего не говорить, - ответил Фаренгейт, - ситуация простая. На этом моем объекте открылась вакансия младшего матроса, и Диксон Спелмен рекомендовал тебя. Спелмен - скотина, но в разумных пределах, и он умный дядька. Я достаточно хорошо изучил его, когда мы вместе воевали на Тиморе за мир и идеалы ООН, тогда на общей австралийской стороне. Он командовал ротой, а я был сержантом разведки. То, что мы оказались в Папуа по разные стороны линии фронта… Хотя, фронта там не было - это современная война… Хотя, и войны не было. Гибридная война, это сленговый термин, который политически не отражает… Короче, я распечатал тебе, типа, контракт. Давай, изучай, и если что неясно, или не устраивает, то отмечай цветом. Вперед.

Объявив это, суб-коммодор подвинул к ней меньший из двух ноутбуков. Но она лишь коснулась ноутбука ладонью, и покачала головой.

- Лучше я просто подпишу, где надо. Я доверяю.

- Тут тебе не раздача карт в покере! - строго сказала Пурга, - Давай, читай, а то ты так подпишешь, не глядя, а суд потом вклеит шефу охеренный штраф за найм втемную.

- Ладно, - согласилась Лотти, и старательно прокрутила на экране весь файл (это было недолго: текст занимал всего две экранные страницы, причем часть занимали полные применяемые имена с гражданством, и названия частей объекта-места работы).

- Ну, какие замечания? – спросил Фаренгейт.

- Никаких, - сказала она.

- ОК, тогда ткни print-file. Принтер в комнате, что сразу за дверью. Принеси, и мы это подпишем в трех копиях, как рекомендуется в таких

172